​uxconference​.

Concept shlyub in the Ukrainian language: the religious and cultural factor of origin.

​

Summary: The Ukrainian word shlyub comes from the Polish word, which means marriage, and also the promise (vow). The emergence of the concept shlyub is connected with the Catholic understanding of marriage. The argument is the fact: the rite of the Catholic wedding includes marital vows. The author makes the following assumption: the terminological difference between related Slavic languages (Ukrainian and Russian) depends on the degree of Catholic influence.

​

Key words: marriage, etymology, Catholicism, Slavic cultural contacts.

​

Согласно украинскому этимологическому словарю, слово шлюб (рус. брак) представляет собой заимствование от польского ślub («обітниця; шлюб, одруження») [Ткаченко 2012, VI, 441]. Обратим внимание, с одной стороны, на терминологическое расхождение двух родственных языков восточнославянской группы (украинского и русского), с другой стороны, – на значение обета (обещания), присутствующее как в польском ślub, так и в украинском языках (шлюбити, напр.: «шлюб шлюбувала перед попом»). Остановимся подробнее на рассмотрении возможных причин возникновения данных лингвокультурных особенностей.

​

Вначале следует отметить, что для индоевропейских языков, согласно исследованию Э. Бенвениста, характерно обозначение брака через выражения, употребляемые по отношению к мужчине, который приводит к себе женщину. Причем терминология, относящаяся к мужчине, является глагольной, а терминология, относящаяся к женщине, – именной. Чтобы сказать, что мужчина вступает в брак, употребляются формы с глагольным корнем *wedh- (вести), в частности «привести жену в дом». Мужчина приводит к себе женщину (брать в жены), которую другой мужчина (отец, брат) ему отдает (отдать замуж) [Бенвенист 1995, 164-165]. Соответственно, старославянское слово «бракъ», которое образовано от глагола
бьрати, восходит к брать, беру [Цыганенко 1989, 40], что откладывает отпечаток как на русский язык: брать замуж; браться, то есть жениться; так и на украинский язык – побралися, то есть женились.

Возникает вопрос: почему в украинском языке (в отличие от русского) вместо слова брак все же укореняется слово шлюб? Один из очевидных вариантов ответа на этот вопрос кроется в истории украино-польских отношений, в которой следует сделать акцент на религиозно-культурном, а именно католическом влиянии.

 

Как уже обращалось внимание выше, в польском языке слово ślub обозначает не только брак или бракосочетание, но и обет, клятву. И это не случайно, так как этимология ślub восходит к ślubić, ślubować («присягати») [Ткаченко 2012, VI, 441]. Указанные значения вполне объяснимы в контексте сакраментального и юридически-формального (договорного) аспектов понимания брака, которые свойственны католической традиции. Истоки данного понимания восходят к творчеству Августина, который называл брак таинством (sacramentum), а конститутивным элементом брака полагал супружеское согласие. По мнению мыслителя, брак может существовать и без телесной связи, на основе лишь согласия, как брак Девы Марии и Иосифа. Договорная и сакраментальная сущность брака соединяются также и у других католических мыслителей. Как отмечает Г. Кришталь: «Альберт Великий підкреслював, що таїнство подружжя полягає в самій угоді. Тома Аквінський слова подружньої згоди вважав «формою» таїнства подружжя» [Кришталь 2009, 3.5.1]. Из совокупности сакраментальной и договорной сторон брака происходит такое его свойство как нерасторжимость. Ведь обещание, данное перед Богом, не может быть отменено до тех пор, пока живы вступившие в договор стороны.

 

Данная позиция получила окончательное оформление на Тридентском соборе (1545-1563), который устанавливает необходимость «юридической формы» для законности брака, что стало ключевой вехой формирования «юридически-моральной парадигмы супружеской этики» [Кришталь 2009, 3.5.2]. Утвержденная на Тридентском соборе католическая концепция брака без особых изменений просуществовала вплоть до ХХ столетия. Даже новаторская замена в документах II Ватиканского собора термина «брачный договор» (contractus matrimonialis) на «брачный союз» (foedus matrimoniale) не означает отступления от юридического подтекста. Так в новом кодексе канонического права указывается, что браком является: «Брачный союз, посредством которого мужчина и женщина устанавливают между собою общность всей жизни, по самой природе своей направлен ко благу супругов, а также к порождению и воспитанию потомства. Этот союз, заключаемый между крещёными, был возведён Христом Господом в достоинство таинства. Поэтому между крещёными не может состояться такой действительный брачный договор, который тем самым не был бы таинством» [Кодекс 2007, 406]. Как объясняет канонист Л. Джероза, терминологическая перемена не означает полного отказа от идеи контракта. Термин «союз», будучи более подходящим для выражения личностной и религиозной реальности брака, включает в себя элементы, превращающие институт брака в договор особого рода, срок действия и существенные правовые последствия которого изъяты из воли договаривающихся сторон [Джероза 1999, 17.1.а].

 

За комментарием обратимся также к известному католическому философу-феноменологу Дитриху фон Гильдебранду, который от римского папы Пия XII получил прозвище «отца Церкви XX столетия». Он, рассуждая о браке писал, что это реалия объективного порядка, установленная ​​лишь торжественным актом, который предусматривает формальный акт воли: два человека явно отдают себя друг другу, полностью подтверждая это отдание на всю жизнь. В результате эта связь выходит из сферы произвольного решения данных людей [Гільдебранд 2003, 16-17]. Кроме того, мыслитель подчеркивает, что требование верности становится гораздо важнее в результате заключения брака, так как обещание про взаимную верность партнеров дается также и Христу. То есть этот торжественный союз не просто заключается между мужем и женой, он относится и к Христу, а потому акт супружества становится посвящением Богу и сравним с монашескими обетами.

 

Поэтому не случайно, что центральным моментом в обряде католического венчания являются взаимные супружеские обеты. Так, согласно католическому чинопоследованию: Я (Имя), беру тебя (Имя) в жены и обещаю тебе хранить верность в счастии и в несчастии, в здравии и болезни, а также любить и уважать тебя во все дни жизни моей. Обратим внимание, что в отличие от католического чина, вопросы, которые задают вступающим в православный брак, не носят характера брачных обетов. В частности, священник во время православного чина венчания спрашивает жениха: Имаши ли (имя), произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль, пояти (то есть взять, брать) себе в жену сию (имя), юже зде пред тобою видиши. Отметим, что как в первом, так и во втором случае присутствует концепт брать (который оказывается ключевым для этимологии «брака» в старославянском и русском языках), но кроме того, в католическом варианте чинопоследования фигурирует еще и концепт обещания (который оказывается ключевым для этимологии «шлюба» в польском и украинском языках).

 

Таким образом, можно сделать предположение (которое требует дальнейшей более детальной проверки), что терминологическое различие между украинским и русским языками находится в зависимости от степени католического влияния. К сказанному стоит добавить тот факт, что и у других славянских народов, исторически исповедавших православие (сербы, болгары) сохраняется термин брак. А, к примеру, у белорусов, которые также попали под религиозно-культурное влияние Речи Посполитой укореняется термин шлюб.

​

Библиография

​

Бенвенист Эмиль. 1995. Словарь индоевропейских социальных терминов. Москва: Прогресс, Универс.

Гільдебранд Дітріх фон. 2003. Подружжя: таємниця відданої любові. Львів: Видавництво Українського Католицького Університету.

Джероза Либеро. 1999. Каноническое право в католической церкви. Москва: Христианская Россия,

Кодекс канонического права. 2007. Научн. ред. о. С. Тимашов. Москва: Институт философии, теологии и истории св. Фомы.

Кришталь Галина. 2009. Етика статевості і подружнього життя. Mоральне богослов’я. Львів: Український Католицький Університет,

Цыганенко Г.П. 1989. Этимологический словарь русского языка. Киев: Радянська школа.

Ткаченко О.Б. 2012. Етимологічний словник української мови. Ред. Лукінова Т.Б. та ін. Київ: Наукова думка.

​